Андрей Ливадный.
История Галактики.
Эпизод одиннадцатый.
Натали.
(авторская версия 2025 года).
Аннотация:
Он прошел всю Галактическую войну и вернулся живым.
Он думал, что все самое страшное теперь осталось позади, но для пилота серв-машины, привычного к кристальной честности прямого нейронного контакта с киберсистемой, мир, где чувства спрятаны глубоко и зачастую — лживы, оказался слишком тяжелым испытанием…
1.
До войны у него была девушка.
Она погибла при бомбежке Раворграда… Тогда Андрей еще мог ощущать боль. Сейчас уже нет.
Ангар серв-машин тонул в багряном сумраке.
Горели лишь огни, размечающие выходы к десантным шлюзам.
Он сидел на нижней ступеньке выдвижного трапа, ведущего в рубку «Хоплита», пытаясь вспомнить ее образ.
Не получалось.
Прошло без малого тридцать лет, будни войны стерли дорогие черты, оставив лишь смутную фигуру и имя — Натали́.
В помещениях бункера было холодно, неуютно, тоскливо и однообразно. Душа прозябала в стылых стенах, ей хотелось наверх, туда, где среди руин разрушенных городов таятся остаточные серв-соединения противника.
Он забыл, что такое «нормальная жизнь».
Капитан Земцов был давно и безнадежно болен войной, которая стала единственным смыслом бытия.
В промежутках между боями он не жил, а существовал. И не он один.
…Мысли капитана прервал сигнал тревоги. Вторя ему, пришли в движение механизмы обслуживания, — клацнули фиксаторы, раздался нарастающий вой, отсоединились и разошлись в стороны заправочные фермы, освобождая серв-машины батальона из технологических корсетов.
Началось…
В тысячный, миллионный раз?
Капитану Земцову было все равно. Главное — началось.
Он не суетился, словно действительно стал частицей электронно-механического мира. Поднявшись по ступеням трапа, Андрей оказался в тесном переходном тамбуре шлюзовой камеры.
Касание сенсора и боевой скафандр, закрепленный в специальной нише, пришел в движение: шелест бронепластин, сдвигающихся, чтобы пропустить человека внутрь керамлитовой оболочки, смешивался с повизгиванием сервомоторов усилителей мускулатуры. Музыка.
Он привычно повернулся спиной к открывшейся нише и сделал шаг назад.
Бронепластины начали обратное движение, плотно облегая тело, тихо клацали электромагнитные замки, сверху, закрывая голову, опустился шлем. В ватной тишине раздались характерные щелчки, и проекционное забрало обрело полупрозрачность, отображая графики тестирования бронескафандра и жизненные показатели пилота, снятые системами метаболического контроля.
Массивный люк, ведущий в рубку управления «Хоплита», скользнул в сторону.
Чувства перед боем всегда притупляются.
Так работает система жизнеобеспечения, встраиваемая в любой боевой скафандр. Пиковые метаболические реакции человека сглаживаются точно выверенными дозами препаратов, но что значит вся эта химия в сравнении с предчувствиембоя?
Он сел в пилотажное кресло и системы катапультируемого ложемента мгновенно пришли в движение. Сомкнулись дуги амортизационного каркаса, подголовник подался вперед, коснулся затылка, а в правой височной области гермошлема трепетно моргнул огонек индикации, свидетельствуя, что прямой нейросенсорный контакт между пилотом и серв-машиной установлен.
«Натали?»
«Здравствуй…»
«Тебе было одиноко без меня?»
Тихий, плавный, чарующий танец мысленных образов, тусклое, ритмичное мерцание индикации, и в сознание ворвался ее ответ:
— Я наблюдала за тобой. Мне показалось — тебе грустно.
— Грустно? Нет. Уже нет… Что передают?
— Сканеры орбитальной группировки зафиксировали искажение метрики пространства.
— Обратный переход?
— Четыре штурмовых носителя класса «Нибелунг». Покинули гиперсферу восемьдесят две секунды назад. Наши перехватчики опаздывают. Противник уже начал снижение.
— Загрузка определена?
— Данные сканирования в процессе приема.
— Давай, что есть.
Перед мысленным взором возникла схема штурмового носителя класса «Нибелунг». Эти космические аппараты, оснащенные собственным гиперприводом, предназначались для доставки на планеты серв-соединений Земного Альянса.
Каждый «Нибелунг» (при полной боевой загрузке) нес на борту двух «Фалангеров», четырех «Хоплитов» плюс взвод андроидов пехотной поддержки и группы технических сервов, способных осуществлять смену боекомплекта и мелкий ремонт машин непосредственно на поле боя.
Данные сканирования по первому, покинувшему гиперсферу штурмовому носителю, показывали его стопроцентную загрузку.
Земцов бросил взгляд на экраны обзора. «Фалангер» командира батальона уже подходил к шлюзу, за которым располагался механизм подъемника.
— Натали…
— Да, Андрей? — в ее немедленном, мягком отклике ясно звучали нотки чувственного восприятия, будто кибернетическая система «Хоплита» испытывала перед боем особые, не присущие обыкновенной машине эмоции.
Так оно и было.
Капитан Земцов не выжил бы в сотнях боев, не будь рядом ее, — призрака, от которого осталось лишь имя.
Как он мог позволить технарям стереть память Натали, — его боевой подруги, которая, по сути, уже давно не «Одиночка», а часть его обгоревшей души, образ, взятый из памяти, и оживший на носителях искусственных нейросетей.
Они были неразлучны на протяжении последних десяти лет, — как же он мог отдать ее в руки равнодушных техников?
Нет.
Однажды перешагнув через параграфы уставов, он уже никогда не следовал им.
— Начинаю движение.
Каждый шаг серв-машины — сложная процедура, в которой задействованы десятки сервомоторов, гидравлических усилителей, электромагнитов, — ступоход выпрямляется, немного меняет форму, теряя угловатость консервационного положения, встают на место обтекаемые бронированные кожухи, закрывающие наиболее уязвимые места привода, и вот огромный сервомеханизм, чуть покачнувшись, выходит из бокса.
— Ноль первый, на выходе чисто. Даю канал телеметрии.
Командная частота несет хрипловатый, надсаженный в боях голос полковника Панкратова и, вслед за словами комбата, в разум начинают вливаться данные оперативной обстановки.
Шаг на платформу подъемника.
Через рассудок, связанный с кибернетической системой «Хоплита», сейчас прокачиваются огромные объемы данных, но мысли от этого не путаются, обилие информации не помеха, а скорее благо, когда ты не ощущаешь себя оторванным от всех и вся. Спутники орбитальной группировки неотрывно следят за снижением «Нибелунгов», вариатор частот то и дело транслирует дозированные порции переговоров между другими пилотами батальона, свидетельствуя: все в порядке, второй и третий взвод уже покинули зону глубоко эшелонированных технических боксов и теперь выдвигаются к цели.
Потоки информации, вливаясь в объединенное сознание человека и кибернетической системы, мгновенно находят свое место в обобщенном понимании обстановки.
Однако, кроме обработки оперативных данных, есть среди их мыслей что-то иное, потаенное, сокровенное, похожее на едва слышную мелодию, от которой вдруг начинает щемить сердце, сбивается дыхание, и огромная серв-машина, сделав неверный шаг, с оглушительным хрустом надламывает попавший под ступоход ствол поваленного дерева. С воем раскручиваются гироскопы самостабилизации, — внешне все выглядит вполне заурядно, но Андрей, ощутив секундный сбой, спросил:
— Что случилось, Натали?
Тишина.
Лишь внешние микрофоны транслируют отзвуки тяжелой поступи. В командном канале связи полковник Панкратов отдал приказ «Фалангерам» первой роты: «Занять позицию для залпа тяжелыми ракетами», а перед внутренним взором развернулась контрастная картинка, — лидирующий штурмовой носитель Альянса, не выпуская посадочных опор, открыл аппарель, и ударное серв-соединение начало десантирование с малых высот.
— Натали?
«Фалангеры» первой роты начали выдвигать дополнительные гидравлические упоры. Теперь их строй напоминал ракетную батарею, — исполинские серв-машины сложили ступоходы, припав к земле, крышки пусковых тубусов открылись, и жала «Пилумов», — ракет, способных поражать орбитальные цели, холодно блеснули в ожидании пуска.
— Война скоро закончится, Андрей, — наконец-то пришел ответ кибернетической системы. — Я чувствую, — это наш последний бой.
Холодом обожгло сердце.
Она не сказала: «Ты бросишь меня, уйдешь, и наша тайна умрет, — меня сотрут в ходе планового тестирования, потому что…»
— Мы еще не закончили. Даже не начинали! — глухо ответил Андрей, не обратив внимания, что сбился с мысленных образов на обыкновенную речь.
— В чем дело Земцов?! — тут же огрызнулся коммуникатор. — С кем ты там разговариваешь? Почему отстаешь от группы!
— Да подтягиваюсь уже! — машинально ответил он, увеличивая скорость, и «Хоплит» перешел с ритмичного шага на размашистый бег.
— Ты любил ее? — спросила «Одиночка».
— Кого?
— Ту Натали, что была до меня? Живую?
— Она погибла, — давняя боль укусила сердце.
— Выходит, я — лишь тень в твоем сознании? Прости. Я… больше не буду. Работаем.
Земцов не ответил, но мысли уже не хотели вливаться в прежнюю ритмику.
Она задала вопрос, на который у него не нашлось ответа.
А если этот бой действительно последний?
Не в смысле смерти, к ее призраку он давно привык, а в смысле войны? Земля капитулировала, и уничтожение разрозненных серв-соединений не может продолжаться вечно. В конечном итоге победа придет, сегодня, завтра, через неделю или месяц, — какая в принципе разница, главное, что она неизбежна.
Именно это хотела сказать ему Натали.
«Я была нужна тебе, когда вокруг не оставалось никого, лишь я, — поврежденный, припадающий на один ступоход «Хоплит», заблудившийся в смертельном танце неравного боя, когда твой надрывный крик слышали лишь стены этой рубки, а что грядет теперь?»
Натали, мы еще не закончили войну.
— Я…
«Одиночка» не успела завершить начатой фразы.
Пять штурмовых носителей вырвались из-за кромки руин мегаполиса!
Системы сканирования ошиблись, их обманули выпущенные из глубин гиперсферы фантом-генераторы, а реальная высадка противника прошла под прикрытием ложных целей, совершенно не там, где предполагали показания спутниковых систем!
Враг оказался рядом, буквально в паре шагов!..
Пять «Нибелунгов» окутались вспышками ракетных запусков. Управляющие ими модули «Одиночек» могли вести сопровождение сотен целей одновременно, но сейчас они сосредоточили огонь на позиции «Фалангеров» первой роты.
Черно-оранжевый вал вздыбился в полукилометре, ударил в небеса, растекся дымами, и тяжело осел назад, смешав на дне воронок тонны тлеющей земли с обломками уничтоженных машин.
Земцов, машинально уклоняясь от выпущенной по нему очереди импульсного орудия, внезапно подумал: «вот он — конец войны…»
Но, нет. Смерть пронеслась мимо. Снаряды лишь снесли невысокий огрызок руин, окатив броню «Хоплита» градом осколков.
Штурмовые носители Альянса, разрядив оперативный боекомплект, уже разворачивались, стремясь ускользнуть назад, к иззубренным руинам городских мегакварталов.
Взгляд на тактический монитор мгновенно прояснил всю тяжесть сложившейся ситуации.
Ни одна из серв-машин противника еще не проявила себя, а силы уже практически уравнялись, — пять «Фалангеров» первой роты пылали среди исполинских воронок, никто из пилотов не успел катапультироваться. Поблизости сканировались сигнатуры поврежденных «Хоплитов» прикрытия, не успевших отреагировать на неожиданный обстрел. Над кромкой далекого леса, по краю которого продвигалась вторая рота, к небесам тянулось несколько жирных дымных шлейфов, а впереди, среди многоэтажных руин, внезапно наметилось движение. Тактический монитор мгновенно показал россыпь активных сигналов: серв-машины противника, рассредоточившись на разных уровнях уцелевших городских коммуникаций, открыли ураганный огонь, прикрывая отход «Нибелунгов».
Ракеты рвали землю, пламя плескало в экраны, на командной частоте бился хриплый голос комбата, пытавшегося скоординировать действия попавших под обстрел соединений, и рассудок Андрея полностью погрузился в ритмику боя. На пределе мощности он вырвал «Хоплита» из-под шквального огня, стремительно сокращая дистанцию до роковых руин.
— Натали, прыжковые на разогрев!
Подвеска реактивных двигателей, закрепленная на поворотной платформе, озарилась коротким тестовым сполохом, дюзы моментально раскалились, источая сияние…
— Готова!
Андрей повел взглядом.
Его разум, напрямую связанный с кибернетической системой «Одиночки», управлял сорокатонным «Хоплитом» исключительно силой мысли. Не было никакой необходимости в ручных манипуляциях — в зависимости от воли пилота нужные цепи управления замыкались за доли секунд.
Он видел пульсирующую цель на проекционном забрале своего шлема, взгляд цепко удерживал ее, фокусируя сенсорные системы на избранной точке, расчетные данные для прыжка мгновенно прошли обработку, и теперь Андрею оставалось лишь отдать мысленный приказ.
Верхняя полусфера! Беглый огонь!
Секунда задержки.
Прыжок!
Динамический удар стартовой перегрузки заставил прийти в движение амортизационные механизмы пилотажного ложемента, но все равно Андрей ощутил, как тело вдавило в кресло. Разорванное вспышками небо рванулось навстречу. Ритмичным, злобным лаем зашлась спаренная зенитная установка, поливая двигательные секции ближайшего «Нибелунга» очередями бронебойных снарядов. От кормы штурмового носителя падали обломки брони, — зенитное орудие, поворачиваясь, продолжало вбивать снаряд за снарядом практически в одну точку, и внезапно защита штурмового носителя не выдержала, изнутри пораженного отсека выплеснулось пламя. Взрыв вырвал две секции планетарного привода, а «Хоплит» уже достиг апогея траектории прыжка и начал резко снижаться, параллельно падающему, кренящемуся на правый борт «Нибелунгу».
Бой, спрессованный в секунды…
Зенитное орудие смолкло — закончился оперативный боекомплект.
Руины города, дымящиеся от частых ракетных запусков, рванулись навстречу экранам, ослепительно огрызнулись огнем дюзы коррекции, ступоходы с визгом коснулись наклонной плиты перекрытия, оставляя в стеклобетоне глубокие, рваные борозды, на секунду машина Земцова застыла, ощутимо пошатнувшись, — разум пилота уже не успевал за событиями…
Вот когда на первый план выступила кибернетическая система, способная выдержать любую перегрузку, ничего не упускающая из поля зрения, мгновенно реагирующая на ситуацию, так, словно сознание капитана Земцова не помутилось, оставаясь ясным…
…Он еще пытался сделать первый судорожный вдох, а его «Хоплит» уже двигался вперед. Резко отработали сервоприводы торсового разворота, рубка повернулась до мягкого удара об ограничитель, и правая ракетная установка разрядилась с коротким ревом: реактивные снаряды легли точно в цель, обрушив стену здания. Обломки бетонных конструкций еще барабанили по броне вражеского «Фалангера», когда ракетный комплекс левого борта произвел залп с дистанции прямой наводки.
— Ты что творишь, капитан?! — хриплый голос комбата потонул в грохоте взрыва, — это «Фалангер» противника вспух ослепительным шаром огня, из которого в разные стороны ударили мутные гейзеры извергающегося под давлением морф-металла: Натали положила ракеты точно в область реактора, превратив теплообменник вражеской серв-машины в искореженные обломки…
— Спасаю батальон! — так же сипло огрызнулся Земцов, перезаряжая подвесные орудия.
В опаленной броне «Хоплита» открылись узкие щели, наружу выбросило отработанные обоймы из-под гаусс-снарядов.
Ритмично заработали эскалаторы перезарядки.
Сбоку внезапно ударил еще один взрыв, — от резкого скачка температуры рванул БК атакованного «Фалангера».
— Натали?
— Порядок. Следую по данным сканирования. Дистанция до целей — четыреста метров. Класс «Хоплит», сигнал сдвоенный.
Мимо рубки с воем пронеслись огненные росчерки ракетного залпа, вслед, выбивая кубометры бетона, ударила пятитактовая очередь тяжелого гаусса, но Андрей уже увел свою машину под прикрытие наполовину обрушившейся транспортной развязки, так что огонь еще одного «Фалангера», пытавшегося достать его с господствующей высоты мегаквартала, не сильно волновал Земцова.
У него нашлась более близкая цель.
Впереди на этом же уровне мегаполиса, за огрызками стен скрывались две легких серв-машины стандартной боевой связки. По идее они должны прикрывать многотонного «Фалангера» от внезапных атак, но просчитались, не предугадав дерзкого прыжка, позволившего Натали обрушить стену и произвести ракетный залп в единственное уязвимое место, расположенное в кормовой части рубки тяжелой серв-машины
Земцов осмотрелся, полностью включаясь в управление.
Преддверие ада.
Иначе назвать открывшуюся взгляду картину было невозможно.
Давно покинутый людьми, изуродованный войной город смыкался вокруг узкими ущельями наполовину обрушившихся улиц. Их сумрак то и дело освещали стробоскопические вспышки орудийных очередей или ослепительные факела ракетных запусков. Противник избрал идеальное место для высадки. Затаившиеся среди бетонных конструкций серв-машины не дадут батальону смять их одним ударом, — заняв господствующие высоты силы Альянса смогут долго удерживать позиции…
Мысли Андрея нарушил голос Натали:
— Носитель падает. Даю траекторию.
Курс поврежденного штурмового носителя, пытающегося совершить вынужденную посадку, круто уходил вниз, неизбежно задевая тот квартал, где затаились два «Хоплита».
Решение пришло мгновенно.
«Натали, они прыгнут, чтобы уйти из-под удара!»
Внешние микрофоны передали оглушительный рев, а мгновение спустя чудовищный удар потряс разрушенный мегаполис, — это «Нибелунг» врезался в руины, проламывая стены и перекрытия. Брызжущие фонтаны искр, сопровождавшие его падение, вдруг превратились в извергающиеся гейзеры пламени. Казалось, многострадальный город не выдержит и начнет рушиться, квартал за кварталом, уровень за уровнем, но на самом деле подломились лишь те здания, что находились в эпицентре катастрофы. С грохотом начали оседать три близко расположенных небоскреба, окрестности тут же заволокло белесой пылью, но сквозь ее клубы продолжал прорываться огонь, пожирающий обломки штурмового носителя.
Андрей явственно ощущал, как под ступоходами его «Хоплита» вибрирует перекрытие уровня.
«Не факт, что выдержит…» — промелькнула мысль, и Натали тут же подхватила ее, сообщив, что в реактивных ускорителях еще остался аварийный неприкосновенный запас топлива.
Мысль отдалилась и поблекла, вместо нее в сознании появился иной образ: две серв-машины противника, скрывающиеся среди руин, осуществили продувку сопел — верный признак, что приближающиеся оползни вынуждают их совершить прыжок.
Андрей ждал этого.
Он чувствовал: «Хоплитами» противника управляют «Одиночки», еще не накопившие боевого опыта, — их действия оказались легко предсказуемы. Земцов резко свернул вправо, удаляясь от места крушения «Нибелунга» и одновременно открывая себе линию огня.
— Они начали маневр, — мягкий голос Натали вплетался в мрачную ритмику разгорающегося сражения, словно шепот ангела-хранителя, незримо находящегося рядом: — Вероятный вектор прыжка определен. Данные для наводки орудий обработаны.
Конец ознакомительного фрагмента.